Духовная сепарация — рассматривается нами как автономность аксиосферы женщины-матери, ее способность принимать возможные выборы системы ценностей в своей жизни и жизни других людей, выдерживать напряжение этих различий без внутреннего и внешнего конфликта, приводящего к кризису и дезинтеграции как личности самой женщины-матери, ее материнской роли и межличностной коммуникации разных уровней.

1. От собственной матери: способность женщины-матери ставить перед собой вопросы содержания своей материнской миссии, ценностей, реализуемых в материнстве и транслируемых в процессе воспитания ребенку. При этом женщина-мать не сливается с аксиосферой собственной матери как единственно правильной и возможной, но и не строит свою систему ценностей “от противного”, а выбирает собственный вектор материнской миссии.
2. От ребенка: способность говорить с ребенком о ценностной сфере вне жестких директивных установок, но и без страха затрагивать данную тему, без опасения “сказать что-то не то”. Экзистенциальные, ценностные вопросы встают перед женщиной-матерью, как правило, когда ребенок начинает их задавать по мере развития своего мышления, вхождения в более широкий социум (средний и старший школьный возраст). Именно в этот момент возникает вопрос о том, насколько женщина-мать готова удерживать свою ценностную систему без попыток подстроиться под аксиосферу ребенка (полное принятие) или авторитарно, категорично влиять на нее (полное неприятие), когда он начинает противопоставлять себя родителям, экспериментировать с “примериванием” разных систем ценностей, ставит под сомнение и подвергает критическому анализу то, что ценно для родителей, сравнивая проповедуемые и исповедуемые ими принципы жизни друг с другом, оценивая, насколько транслируемые ими ценности привели родителей в реальной жизни к удовлетворенности, состоянию счастья, реализации. На этом уровне перед женщиной-матерью встает вопрос готовности принимать своего ребенка в его индивидуальном духовном и ценностном поиске, дать ему право на этот поиск, сохранять с ним близость, доверие, взаимопонимание даже при наличии разного мнения в данных вопросах (к примеру, если ребенок выбирает иную духовную традицию, нежели та, к которой принадлежит мать; если ребенок выбирает свою миссию иначе, чем видит его мать).
3. От партнера (мужа): признание за собой и за партнером права его собственную аксиосферу, на духовное, ценностное развитие в течение жизни, понимание, что этот процесс для каждого может быть динамичным в течение жизни; готовность открыто говорить о ценностной и духовной сфере жизни, не ожидая слияния и тождества в этих вопросах. Кроме того, — признание за партнером паритетного права на участие в формировании аксиосферы ребенка в его воспитании (особенно актуально в случае, если материнское и отцовское представления о воспитании расходятся).
4. От внешних авторитетов: способность формировать, поддерживать и сохранять собственную аксиосферу, духовные принципы жизни и прислушиваться к мнению внешних экспертов и авторитетов без необходимости сливаться либо отрицать их ценностную, духовную базу. К примеру, эксперт рассказывает об этических принципах воспитании ребенка на примере христианских заповедей и, если женщина-мать относится к иной духовной традиции, она способна принять близкие ей подходы этики, перенеся их в контекст своей социокультурной, духовной традиции (не отрицая при этом всего предложенного подхода целиком).
5. От объективного и субъективного материнского мифа: способность анализировать субъективный и объективный миф (во всем многообразии его конкретных установок) и переосмысливать их в контексте актуального момента своего развития, своих целей и задач, своих ценностных ориентиров в данный период жизни, осознавать себя в континууме своей жизни как процесса развития, не отрицая собственный путь (в прошлом я была “ужасной” матерью и все делала не так, сейчас я “исправилась”). Принимая тот факт, что в каждой ситуации ее жизненного и материнского пути она делает лучшие из возможных выборов, ценит собственный опыт, принимает те изменения, к которым она приходит, проводя анализ опыта (“ценностью казалось послушание ребенка, я его строго наказывала, чтобы он слушался; теперь я осознаю ценности гуманистического подхода и использую иные методы воспитания вместо наказаний”).