Меню
Библиографическая ссылка: Сорокина Е.Н. Нейрографический рисунок в снижении конфликтности в системе мать-ребёнок в контексте сепарационного процесса. / Е.Н. Сорокина // Педагогика и психология в современном мире: теоретические и практические исследования: сб. ст. по материалам XL Международной научно-практической конференции «Педагогика и психология в современном мире: теоретические и практические исследования». – № 10(40). – М., Изд. «Интернаука», 2020.
Материнство традиционно воспринимается как аспект жизни женщины, который должен быть наполнен исключительно любовью, радостью, есть даже устоявшийся риторический топос «счастье материнства», который предполагает, что женщина должна переживать счастье просто по факту становления матерью. Долгое время в нашем обществе мало уделялось внимания истинному внутреннему состоянию и переживанию женщиной своего материнства. Сегодня эта ситуация меняется благодаря исследованиям в области перинатальный психологии, представленными такими учеными как Г.Г. Филиппова, М.Е. Ланцбург, И.В. Добряков, М. Н. Котлярова. Рабовалюк Л.Н. и другие [1, с.371].
Однако, исследования в этой области более ориентированы на период беременности [2, с.156] и возможный внутренний конфликт женщины с материнской сферой. [3, с.221 ] Ряд исследований рассматривает посвящены уровню конфликтов между матерью и отцом ребенка как фактора влияния на развитие и становление личности ребенка. [4, с.49] Достаточно хорошо исследованы аспекты конфликтности детско-родительских отношений в подростковый период [5, с.15], [6, с.57].
Вместе с тем, нам видится актуальным обратиться к теме конфликтности между матерью и ребенком в раннем и дошкольном возрасте. Эта тема оказывается практически мало представлена в поле научного исследования, но представляется нам чрезвычайно значимой как в практическом, так и в теоретическом ключе. Ведь именно в возрасте 2-5 лет матери чаще всего испытывают сложности, связанные с тем, что ребенок капризничает, истерит, отказывается делать то, что хочет мать. Большенство обращений за консультацией психолога матерей дошкольников связано с конфликтами с ребенком. Интересен аспект конфликтности в системе мать-ребенок так же и в контексте сепарационного процесса, пик которого приходится на кризис 3 лет, внутри которого фактически происходит рождение «Я» ребенка и переход к новому уровню отношений с матерью как с субъектом отношений. [7, с.33].
Нами было проведено исследование в котором приняли участие 70 матерей с детьми в возрасте от 18 месяцев до 5 лет. Группу составили матери, активно интересующиеся воспитанием, занимающиеся саморазвитием, участвующие в международном проекте для русскоговорящих женщин «Интуитивное Материнство». В рамках данного исследования были использованы: авторский опросник «Отношение к конфликту», формат индивидуального интервью, в ходе которого женщины рассказывали об основных трудностях, с которыми они сталкиваются в ходе своего материнство в данный момент. Так же была проведена групповое занятие, в рамках которого женщины рисовали нейрографический рисунок по определенному предложенному алгоритму. Нашей гипотезой было предположение о том, что нейрографический рисунок может позитивно влиять на состояние матери и снижать уровень конфликтности в отношениях с ребенком.
Проведенный нами опрос показал, что большинство матерей с детьми 18мес. — 5 лет связывают свое состояние счастья и удовлетворенности материнством с уровнем конфликтов с ребенком. Большинство отмечают, что их уверенность в своих действиях, предлагаемых ребенку требованиях, ощущение себя «хорошей матерью» падает, когда возникает конфликт с ребенком. Практически все женщины отмечали, что они считают ребенка инициатором конфликта. 70% женщин отмечали, что они считают необходимым как можно быстрее успокоить ребенка или договориться с ним, чтобы конфликта не было. 17.1% женщин считаю конфликт с ребенком неизбежной частью отношений, 37.1% женщин связывают конфликтность с ребенком с его характером, 54.2% относятся к конфликту как к личной неудаче, 15.7% видят в нем свое материнское фиаско. 30% женщин отмечали, что видят в конфликте личный вызов, стимулирующий вступить в борьбу. 97.1% женщин отмечали, что испытывают чувство вины за конфликт с ребенком, даже если ощущают себя в нем правой.
При этом в целом женщины отмечают разное отношение к конфликтам. 21.4% отмечают, что боятся их, 21.4% стараются избегать, 14.3 % улаживают, 21.3% избегают, 7.1% ненавидят, и лишь 24.3% считают их частью жизни. Таким образом мы видим, что в большинстве своем, конфликт воспринимается как нечто негативное, как неудача, снижает уровень уверенности в своих материнских действиях.
Однако, конфликт между матерью и ребенком может быть рассмотрен как естественная и неизбежная часть сепарационного процесса, которая позволяет ребенку выйти из слияния и диады с матерью. Этот процесс требует определенного противопоставления матери, позволяющего построить качественно новые отношения «Я» и «Ты».
Однако, для позитивного прохождения сепарационной стадии, ребенку необходимо, чтобы мать оставалась достаточно эмоционально устойчивой, могла выставлять ему функционирующие границы, воспринимала его позитивно вне зависимости от его поведенческих моментов, сохраняла взрослую позицию, не переходя с ним в борьбу за власть. В этом случае ребенок может обрести наиважнейшее новообразование своего развития — консолидировать объект, объединив образ «хорошей» и «плохой» матери в своем сознании, тем самым преодолев и собственное расщепление на «хорошее» и «плохое» Я. Именно эта консолидация ложится в основу личностной целостности, восприятие мира через призму единства разнообразия и позволяет выносить различия, строить коммуникацию на основе взаимного уважения и решать возникающие в жизни конфликты конструктивно. [7, с. 166]
Что мешает матери проживать конфликты с ребенком в этот период, обеспечивая ему свою взрослую родительскую опору? На наш взгляд за этим кроется целый ряд причин.
Одна из них носит межпоколенческий характер. Отношение к конфликту, уверенность в своей способности решать конфликт, а не воспринимать его как показатель своей личностной несостоятельности, не переживать субъективное состояние «плохости», связано с тем каким образом женщина переживала конфликты в своей родительской семье. Мы исследовали уровень конфликтности в родительских семьях наших респондентов и получили достаточно наглядную картину. Более половины женщин отметили, что их родители ссорились постоянно (27.1%) или часто (28.6%). При этом достаточно большой процент (32.9%) женщин были вовлечены в родительский конфликт в качестве спасателя, а 41.4% были свидетелями ссор родителей. 70% женщин отметили, что ощущали бессилие и гнев, когда их родители ссорились. Таким образом, мы видим в полученных данных свидетельство того, что большинство нынешних матерей не имело примеров конструктивного конфликта, а так же вынуждены были принимать слишком раннюю ответственность за конфликт, что вызывало трудные чувства и формировало негативное отношение к конфликту как к неудаче.
Так же 68,6% опрошенных отметили, что во время конфликта теряют цель и переходят в обмен негативными эмоциями. Соответственно конфликт для них оказывается эмоционально-болезненным опытом, что конечно же негативно сказывается на их представлении о себе в роли мамы и о качестве их отношений с ребенком. Это так же косвенно подтверждается тем фактом, что одними из самых частых поисковых запросов в детско-родительской теме являются: «как не кричать на ребенка», «кричащий ребенок», «истерика у ребёнка». Вместе с тем, когда мать эмоционально включается в конфликт, то ей трудно сохранять свою родительскую позицию, контейнировать эмоции ребенка, удерживать последовательные границы.
Исследования субъективного переживания счастья женщиной-матерью показали зависимость уровня счастья от уровня конфликтности в отношениях с мужем и с ребенком. При этом многие женщины в рамках интервью отмечали, что эти конфликты перетекают один в другой. Конфликт с ребенком часто провоцирует конфликт в паре из-за различий в представлениях о воспитательных подходах, а конфликт с супругом часто выливается в эмоциональный заряд , провоцирующий конфликт с ребенком.
Большинство опрошенных нами женщин отмечали в ходе интервью, что конфликт с ребенком рождает сильный эмоциональный заряд, который очень трудно разрядить даже когда ситуация конфликта оказывается исчерпана. И этот заряд рано или поздно приводит к появлению новой конфликтной ситуации, решить которую миром просто не хватает сил. Женщины описывают это состояние как «батарейка на нуле», состояние «выжатый лимон», «все раздражает», «завожусь от любой мелочи». В большинстве случаев это приводит к последствию к чувству вины и неизбежному внутреннему конфликту между необходимостью регламентировать поведение ребенка и стремлением слиться с ним в безусловном принятии и любви, что по-сути составляет материнскую сторону сепарационного кризиса с ребенком. 57.1% опрошенных женщин отметили, что часто переживают внутренний конфликт, и 11.4% переживают его постоянно.
При этом большинство матерей переживают внутренний конфликт, когда не знают как поступить (40%), что говорит о внутренней неуверенной родительской позиции, по нашему представлению. 21.4% связывают свой внутренний конфликт с чувством вины и 11.4% переживают внутренний конфликт, когда вызывают недовольство у других людей. Однако, именно уверенность матери и последовательность ее действий, способность выносить неизбежные фрустрация у ребенка на этапе сепарации, сохранять внутри конфликтности данного периода стабильный позитивный образ себя как матери и ребенка, позволяют сепарации проходить успешно, утверждая надежный тип привязанности.
Исходя из полученных данных, нами была разработана модель нейрографического рисунка, которая, по нашей гипотезе, могла бы помочь матерям детей младшего и дошкольного возраста снизить уровень эмоционального заряда от конфликта, стабилизировать свое внутреннее эмоциональное состояние и обрести в конфликтной ситуации с ребенком большую уверенность и устойчивость, снизить уровень негативного заряда к ребенку, к себе и к ситуации в целом. [8, с.78]
Модель была построена в соответствии с базовым алгоритмом нейрографики, включала в себя элементы АСО и моделирования. До начала рисования участницам групповой он-лайн встречи было предложено оценить уровень важности конфликта с ребенком, который они выбрали для проработки по шкале 0-10. 45.7% мам отметили уровень важности на 10, 27.1% на 9, 8.5% на 8 и 12.8% на 7, остальные 5.7% распределились по значениям 6 и ниже.
Далее оценивался эмоциональный заряд к данному конфликту для матери до и после рисования. 61.4% женщин оценили начальный заряд на 10, 22.8% на 9 баллов, 12.8% на 8 баллов, остальные 3% распределились между 7-5 баллов. 68.5% женщин отметили снижение изначального заряда на более чем 5 пунктов, 25.7 % мам отметили снижение на 3-5 пунктов и 5.8% на менее 3 пунктов.
Так же по 10 бальной шкале мы просили оценить женщину уровень эмоционального заряда к участникам конфликта (в некоторых случаях фигурировал только сам ребенок, в некоторых женщина выделяла среди участников конфликта и других лиц: отца ребенка, прародителей, воспитателей или няню). Анализ показателей до и после рисования так же показал значительное снижение эмоционального заряда к каждому из участников. При этом интересно то, что в отношении ребенка заряд падал более уверенно, чем к другим, взрослым участникам конфликта, если они присутствовали.
Мы так же провели психо-семантический анализ ассоциативных слов, которые женщины писали потоковым письмом в течение 2 минут до начала рисования и по его окончанию. В большинстве случаев слова сильно изменились, что отметили в своих наблюдениях и сами участницы эксперимента. Несмотря на то, что у каждой из женщин была своя индивидуальная семантика, связанная с изначальным конфликтом, у многих прослеживались общие паттерны: наказание, страх, плохая, бессилие, злость, обида, ожидание, недоверие, упреки. После завершения рисунка во многих работах звучали слова: принятие, любовь, понимание, поддержка, уважение, благодарность, забота, спокойствие.
Так же мы просили участниц эксперимента понаблюдать за уровнем конфликтности с ребенком в течение недели после окончания занятия. Не все 70 участниц выполнили это задание и дали обратную связь. Но из 48 человек, давших обратную связь, практически все описывали свое общение с ребенком как более конструктивное, отмечали больший собственный эмоциональный ресурс при решении конфликтных ситуаций. Некоторые отметили, что ребенок за неделю не создавал конфликтных ситуаций, был более готов к диалогу, договаривался легче в спорных ситуациях. И хотя нельзя однозначно связать это только с фактом проведенного рисования, это дает обнадеживающие результаты и требует, на наш взгляд, дальнейшего исследования.
Относительного собственного состояния, большинство из давших обратную связь женщин отмечали, что они ощутили большую уверенность в себе, легче стали смотреть на возможный конфликт с ребенком, стали воспринимать его как естественную часть взросления, а не как личный вызов. Появилось желание узнать больше о причинах конфликта, понять почему он возник, понять ребенка и его потребности.
При этом часть женщин отметили, что они взяли для рисунка хронический конфликт, а не разовую ситуацию. Они говорили о том, что уровень остроты конфликта снизился однозначно, они обрели большую уверенность, но тем не менее нельзя сказать, что конфликт исчерпан полностью. И это так же требует, на наш взгляд, более глубокого исследования каким образом мы можем работать методами нейрографического рисунка не только с ситуационными, но и хроническими конфликтами в отношениях системы мать и ребёнок. Так же нам представляется интересным проследить возможные связи хронических конфликтов с детским опытом самой матери и ее отношениями с собственной матерью.
Таким образом, подводя итоги мы можем сделать следующие выводы:
1. Конфликтность между матерью и ребенком в младшем и дошкольном возрасте носит выраженный характер, является аффективным проявлением проходящего в этот период процесса сепарации и оказывается в значительной мере татуирован к обсуждению и признанию. Мать ощущает себя дискомфортно от его возникновения, что снижает ее внутреннее состояние счастья, прореживания уверенности и успешности в материнской роли. Так же эмоциональный дискомфорт, вызываемый конфликтом приводит женщину к снижению способности оказать ребенку в этот момент эмоциональную опору, контейнировать его чувства, что может негативно сказываться на репарационном процессе.
2. Отношение женщин-матерей к конфликту в целом носит скорее негативный характер, женщины редко видят конструктивные, развивающие аспекты конфликта и испытывают трудные чувства, вполне вероятно, носящие межпоколенческий характер. Что требует, на наш взгляд, дальнейшего исследования.
3. Нейрографический рисунок снижает уровень напряжения в ситуации конфликта, снижает уровень эмоционального заряда к участникам конфликта, дает женщин возможность выйти в состояние принятие, поддержки и спокойствия, что очевидно, улучшает и делает отношения с ребенком более позитивно-окрашенными, снижает напряжение в системе мать-ребенок.
Литература
1. Хевелева Е.В. Обзор отечественных исследований в области перинатальной психологии.// Психология семьи в современном мире. Сборник материалов Международной научно-практической конференции. 2017
2. Ульянич А.Л., Агарков Л.А., Бухарина И.Ю., Бохан Т.Г., Зайцева А.Э. Становление материнской идентичености у женщин в период беременности.// Комплексные исследования человека: Психология. Материалы VII сибирского психологического форума. 2017 Издательство: Издательский Дом Томского государственного университета.
3. Харламенкова Н.Е., Кумыков Е.В., Рубченко А.К. Психологическая сепаация: подходы, проблемы, механизмы. — М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2015 — 367с.
4. Гущина Е.С. Влияние конфликтов родителей на формирование личности ребенка. //Достижения вузовской науки: от теории к практике. Сборник материалов III Международной научно-практической конференции 2018. Изд-во: Общество с ограниченной ответственностью «Центр развития научного сотрудничества» (Новосибирск)
5. Москаленко М.С. Психологе-педагогические условия эффективного преодоления детско-родительских конфликтов в семье подростка.
6. Адеркас А.М. Подростковая конфликтность и агрессивность внутри семьи. Роль стиля родительского отношения. //Ученые записки Санкт-Петербуржского Государственного института психологии и социальной работы. Изд-во, Санкт-Перетбургское государственное автономное образовательное учреждение высшего образования «Санкт-Петербургсиой государственный институт психологии и социальной работы. 2019
7. Малер М.С., Пайн Ф., Бергман А. Психологическое рождение человеческого младенца.: Симбиоз и индивидуация. М.: Когито-Центр, 2011 — 413с.
8. Писарев П.М. Нейрографика: алгоритм снятия ограничений. Москва: Эксмо, 2020. — 224с.